Дзержинский Завод № 80 имени Я. М. Свердлова
ФКП «Завод имени Я. М. Свердлова»
Становление гиганта
Решение о строительстве одного из крупнейших в стране оборонных заводов — Нижегородского завода взрывчатых веществ — было принято Военным Советом Российской Империи в июле 1915 года, в разгар Первой мировой войны. На его постройку в селе Растяпине (будущий Дзержинск) было выделено 9,58 млн руб. Проект закона был одобрен Госдумой, Госсоветом и утвержден императором Николаем II 27 июня 1916 года, но работа на заводе началась в 1917 году уже при новой власти. Официально объявлен работающим завод был 1 июля 1918 года.
Производство было сосредоточено в небольших мастерских, где снаряды снаряжались вручную кустарным способом. В 1920-е годы стали строиться первые промышленные цехи завода, в 1922-м он начал производить тротил. В ноябре того же года по просьбе коллектива завода ему было присвоено имя первого председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета Якова Свердлова.
В 1930-е годы развитие предприятия шло очень активно, оборудование для расширения и увеличения объемов производства поставляли из Франции, Германии, Швеции и Швейцарии, внедрялись первые рационализаторские предложения. Экономический эффект для завода от них в 1940 году составил 6 млн руб., а стахановцы обеспечили рост средней выработки одного рабочего в 2,5 раза к 1937 году. Большую роль в развитии предприятия сыграла центральная заводская лаборатория, которая на протяжении 1930-х годов занималась совершенствованием производственного процесса. В том числе ее сотрудники наладили непрерывный метод получения тротила высокого качества (до этого процесс был периодическим, а объемы выпуска продукции незначительными) и внедрили новаторский метод его очистки, что позволило увеличить объемы выпуска с 0,25 тыс. т в 1924 году до 22,18 тыс. т к 1939 году. Заработал цех по производству тетрила, в 1938 году в кратчайшие сроки было запущено производство гексогена мощностью 210 т в месяц. Доля гражданской продукции к началу войны сократилась до 13% в 1940-м по сравнению с 30% в 1936 году, а количество сотрудников выросло до 11,49 тыс. Общие производственные мощности предприятия к этому времени выросли на треть. На заводе работало шесть цехов, из них пять химических, которые производили взрывчатые вещества и продукцию мирного назначения.
Производитель боеприпасов
К 1942 году мощность основного тротилового производства благодаря разработкам центральной заводской лаборатории превысила 60 тыс. т в год. Однако фактически такой объем продукции завод выпустить не мог — не хватало сырья. Отчасти решить эту проблему позволяла технология повторного использования выплавленной взрывчатки контрольных и бракованных снарядов, придуманная и внедренная сотрудниками завода в 1941 году.
Основной причиной увеличения объема выпуска взрывчатых веществ на заводе стало упрощение технических и улучшение технологических процессов, механизация труда, который в довоенные годы во многих цехах был ручным, применение более эффективных средств производства. По сравнению с довоенным временем мощности по снаряжению боеприпасов выросли на 210%. К 1943 году завод им. Свердлова стал одним из крупнейших предприятий Горьковской области и производил до 50% взрывчатых веществ от общего количества, выпускаемого всеми предприятиями Наркомата боеприпасов. К этому времени завод произвел взрывчатых веществ на 940 млн руб., или на 25% больше, чем за 20 довоенных лет, говорится в отчете Горьковского комитета обороны о деятельности предприятий региона за 1941–1943 годы.
Первая бомба, сброшенная на Берлин в августе 1941 года, была снаряжена на заводе Свердлова
Предприятие освоило выпуск реактивных снарядов, авиабомб, 82-мм мин, осколочно-химических снарядов и снаряжение 56 новых номенклатур, в том числе реактивных бронебойно-зажигательных снарядов, изобретатели которых были удостоены Сталинских премий. В 1943 году среднемесячная выработка взрывчатых веществ по сравнению с 1940 годом выросла на 35%. На предприятии внедрили поточные методы производства, которые позволили отказаться от особо вредных и трудоемких операций. Созданные на заводе шнек-аппараты для снаряжения 100-кг авиабомб, 76-мм снарядов, 82-мм и 120-мм мин на 50% повысили эффективность оборудования.
К 1944 году на предприятии работало 10 снаряжательных цехов площадью 50377 кв. м, всего на заводе было 40 цехов, в которых трудились 16 тыс. человек. Совет народных комиссаров принял решение разукрупнить завод, выделив химические цехи в самостоятельное предприятие.
«Дисциплина была строгая»
«Люди работали по 12 часов в сутки. Дисциплина была строгая. За провинность — выпуск бракованной продукции, нарушение дисциплины, мастера не послушался или с табаком поймали — наказывали. Директор имел право накладывать до 20 суток ареста. На заводе была даже своя кутузка... Было время, местные органы безопасности, в случае если цех не справлялся с заданием, взялись начальников цехов вызывать ночью и держать у себя до утра. Директор Цыганков несколько раз ставил вопрос о том, чтобы прекратить эти вызовы, так как люди практически не имели возможности отдохнуть. Пришлось подключать к этому делу областные органы и обком партии, только после их вмешательства ночные вызовы прекратились».
Трудности мобилизации
22 июня 1941 года сразу после объявления войны на заводе было собрано срочное совещание руководителей предприятия и его партийной организации. Директор С. П. Горин сообщил, что завод переходит на военное положение и необходимо перестроить работу всех служб и цехов. Через два дня, 24 июня 1941 года, партийный комитет завода собрался, чтобы изучить «итоги работы завода по мобилизационному графику за 23 июня». Парторганизация пришла к выводу, что переход на мобилизационный график «вызвал в рабочем коллективе завода волну производственного подъема, социалистического соревнования, новых производственных рекордов».
При этом «ряд руководителей цехов и отделов, мастеров не смогли организовать работу в соответствии с этим производственным подъемом рабочих, вследствие чего мобилизационный график заводом не выполнен».
Партком предложил директору Горину в однодневный срок лично решить все вопросы, связанные с переходом на мобилизационный график, в том числе по номенклатурам, переходящим на рецептуру военного времени. В августе того же года на заседание парткома пригласили уже другого директора, К. И. Черноземова. По результатам собрания была принята резолюция «О недостатках начала работы в войну», и партком решил поставить под свой жесткий контроль «выполнение производственной программы» и «немедленное введение освоенных мощностей в цехах 1, 2, 5, 5а, 6, 7, 18». Директора завода обязали обеспечить цехи лучшими высококвалифицированными работниками, обеспечить четкое снабжение производства и перестроить работу железнодорожного транспорта.
Мобилизационный план на второе полугодие 1941 года предполагал рост выпуска боеприпасов по сравнению с первым полугодием в три раза, взрывчатых веществ — вдвое. Из-за эвакуации большего количества других боеприпасных заводов страны горьковскому предприятию предстояло освоить производство 33 новых номенклатур боеприпасов и технологию снаряжения суррогатными веществами (взрывчатые вещества на основе аммонийной селитры) 23-х видов продукции (что в перспективе обеспечивало 70-процентную экономию тротила).
«Мы сели в калошу»
«Завод сразу же столкнулся с серьезными трудностями. Нехватка продовольствия, перебои с сырьем. Возникла и кадровая проблема. Дело в том, что рабочие, занятые неквалифицированным трудом, в отличие от работников ведущих профессий военного завода, не имели брони. А неквалифицированного и, надо заметить, тяжелого ручного труда на заводе в то время было очень много, в снаряжательных цехах до 75–80%. В течение месяца на фронт ушли более 800 человек. И мы сели в калошу. Пришлось на место одного выбывшего мужчины ставить по три-четыре женщины. Производственную программу все увеличивали, а людей взять было негде. Стали просить помощи у Москвы. Прислали нам 600 с лишним человек из исправительно-трудовой колонии. Для них были организованы специальные бараки, эти люди были задействованы на подсобных работах, вне территории мастерских».
Директорское кресло
Трагична судьба многих руководителей завода им. Свердлова — мало кому из них удавалось управлять предприятием длительное время в довоенные годы и особенно в войну. С 1935 по 1937 год заводом руководил Е. К. Казиницкий, но его арестовали в ходе ежовских «чисток».
Несколько месяцев в 1937 году директором был Н. Г. Храмов, которого также арестовали за «неправильную позицию по отношению к главному инженеру Попову». Неделю после его ареста обязанности руководителя исполнял С. Ф. Аксенов, а потом его сменил С. П. Горин. За выдающиеся достижения 29 января 1939 года Горина повысили до начальника Первого главного управления Наркомата боеприпасов, а директором завода назначили М. В. Шубина. Однако в 1940 году Шубина понизили в должности, а в 1941-м арестовали, и пока он находился под следствием, на завод вернулся Горин, но в 1941-м его расстреляли.
С июля 1941-го до июня 1942 года предприятие возглавлял К. И. Черноземов, затем до 1943 года — С. Н. Дядичев, но его освободили от должности из-за ранения, полученного во время аварии на заводе. Затем семь месяцев заводом им. Свердлова руководил Г. Н. Смирнов, его сменил А. С. Цыганков, работавший главным инженером. Алексей Степанович Цыганков стал первым руководителем предприятия, возглавлявшим его 10 лет.
Заслуженный руководитель
Взрывоопасное производство
Предприятие развивалось интенсивно не только за счет рацпредложений. Некоторые технологические процессы были усовершенствованы только после взрывов, унесших жизни сотен сотрудников. Взрыв прогремел 27 декабря 1942 года в цехе № 6. Тогда погибли 62 человека. В январе 1943 года взрыв вывел из строя четыре химических и семь снаряжательных цехов, в мае случилась новая трагедия, в которой погибли 67 человек и 321 получил ранения.
После новый директор завода Цыганков принял решение изменить последовательный поток производства и перевозки продукции из цеха в цех на комплексный поток, сделав все операции параллельными.
Погрузка и выгрузка изделий из вагонов была механизирована, корпуса снарядов, которые поступали на завод от предприятий-смежников, подавались в цехи транспортерами, снаряжались в цехах завода и возвращались в вагоны также по транспортерам — на складах они не оставались. К 1944 году таким образом в составы загружали 70% всех боеприпасов. Это помогло избежать новых трагедий.
«Взрывы были мощные, далеко слышны»
«Тяжелым испытанием для нас в войну были взрывы в 7-м, 6-м и 4-м цехах. Гибли люди, особенно много при взрыве в 4-м цехе. Помню, когда случился первый взрыв, начальник 5-го цеха Казаков побежал на помощь. А тут — второй взрыв. Он погиб, подорвалась и пожарная машина с боевым расчетом. Бомба влетела в проходную, не разорвалась, но паники наделала много. Охрана разбежалась, ворота открыты, народ с завода бежит, в том числе те, кого прислали с исправительно-трудовой колонии, а их охрана — впереди них. Но все заключенные вернулись, понимая, что если сбегут, то люди подумают, что взрыв — их рук дело. Взрывы были мощные, далеко слышны. Из Горького пожарные машины мчались без остановок, едут — гудят. А от погибших и останков не нашли. От начальника 4-го цеха Андрианова остался только карман с профсоюзным билетом. Но гробы сделали для всех поименно, положили туда груз по весу человека, закрыли, фотографию прикрепили. На похороны собралось много народу, похоронили на городском кладбище, 35 человек в одном месте».
Химия мира
После войны завод освоил оснащение боевых частей управляемых корабельных и зенитных ракет, управляемых реактивных снарядов и торпед для Военно-морского флота. Освоило предприятие и выпуск гражданской продукции — химии, пластмасс и изделий из них, металлической тары, а с 1956 года — стиральных машин «Ока». За выпуск продукции гражданского и военного назначения завод не раз удостаивался правительственных наград.
